16 октября в Пекине открылся XX съезд Коммунистической партии Китая, который продлит полномочия действующего главы партии и государства Си Цзиньпиня и определит дальнейшее развитие китайских политики и экономики. О том, чего ждать от предстоящего съезда, с какими вызовами сталкивается КНР и что ждать от нового срока Си Цзиньпина рассказал Finam.
ru заместитель директора ИМЭМО РАН, специалист по внутренней и внешней политике КНР, эксперт клуба «Валдай» Александр Ломанов.
- Каковы ваши ожидания от открывшегося съезда Коммунистической партии Китая?
Это съезд более предсказуемый и понятный, чем, например, 16-ый съезд КПК в 2002 году, по итогам которого во главе партии оказался Ху Цзиньтао, или 18-ый съезд в 2012 году, на котором пришел к власти сам Си Цзиньпин. Те съезды несли кадровую интригу: было не только интересно, кто станет во главе партии, но и что нового принесет новый генеральный секретарь в китайскую политику.
Ху Цзиньтао, предшественник нынешнего главы Компартии Китая, был опытным аппаратчиком в хорошем в смысле слова. Это взвешенный и спокойный руководитель, способный балансировать различные интересы внутри власти и не выставлять свою фигуру на первый план.
Скромность и стремление держаться в тени можно записать в актив как позитивные моральные качества. Однако за десятилетие правления Ху Цзиньтао с 2002 по 2012 в Китае накопилось очень много проблем. Один из китайских коллег-исследователей как-то назвал в разговоре со мной этот период «брежневской золотой осенью социализма» китайского образца.
На чем основано это сопоставление?
При Ху Цзиньтао людям дали жить своей жизнью, партия особенно никуда не вмешивалась. Можно было быть членом КПК, и особенно не напрягаться с политической учебой и выполнением партийных поручений. Дискуссии среди интеллигенции были ограничены, но многое можно было высказывать. Кто хотел заниматься бизнесом - налаживал контакты с госаппаратом и делал то, что ему хотелось. Отношения Китая с Западом были хорошими, торговля процветала, нацеленная на карьеру молодежь уезжала учиться в американские университеты.Метафора про «золотую осень» хорошо объясняет суть той развилки, на которой оказался Китай с приходом к власти Си Цзиньпина. Заметим, что китайские эксперты до сих пор спорят о причинах распада СССР, они хорошо представляют, что стало с КПСС вскоре после «золотой брежневской осени». В Китае был такой же перекресток: либо двигаться дальше в сторону ослабления прочности системы, к некой «криптолиберализации», либо попытаться повернуть этот процесс вспять.
Первый путь — это то, на что рассчитывали на Западе. Тамошние специалисты по транзитологии убедительно рассказывали, как по мере повышения благосостояния общество обязательно устремится к демократии. Такой сценарий в Китае действительно существовал. Однако Си Цзиньпин выбрал другой курс. Он принес с собой укрепление власти партии, централизацию системы управления, мощное повышение авторитета партийной идеологии.
Си Цзиньпин - большой поклонник китайской традиции и, одновременно, марксист. Он считает, что гарантировать развитие Китая может лишь партия, которая держит все рычаги власти в своих руках и одновременно ценит историческое прошлое. В этой связи в КНР сегодня повсеместно звучит требование о том, что все сферы жизни должны обрести китайский оттенок. Подтекст здесь ясен: Китай уже не нуждается в прямом заимствовании иностранных рецептов, стране нужно строить свои общественные науки, собственную идеологию, создавать собственный взгляд на окружающий мир.
20-й съезд КПК не вызывает у зарубежных наблюдателей большого волнения потому, что политика Си Цзинпина уже сформировалась, она достаточно устойчива. Легко сделать вывод, что следующие пять лет его власти будут похожи по основным акцентам на предыдущее десятилетие. Но это не говорит о том, что Китай будет находиться в стагнации. Наоборот, стране приходится сталкиваться с огромным количеством новых вызовов, которых не было ни при Цзян Цзэмине, ни при Ху Цзиньтао.
Западные лидеры не скрывают, что им не нравится Си Цзиньпин. Многие влиятельные западные эксперты обвиняют китайского лидера в стремлении повернуть китайские реформы вспять и перещеголять Мао Цзэдуна. И тут начинается раскручивание политической пропагандистской спирали, которая на деле не выгодна ни Китаю, ни Западу. Чем больше Запад разочарован политикой современного Китая, тем больше он давит на Пекин. Но Китай это уже не та страна, на которую можно давить без последствий и добиваться желаемого результата. Внешнее давление заставляет Пекин менять свою политику, сокращать зависимость от экспорта. Си Цзиньпин прикладывает огромные усилия для обеспечения независимости Китая в сфере науки и технологий. Прежние налаженные отношения между Китаем и Западом разрушаются. Но чем более суверенной становится политика Пекина, тем больше недовольства выражают на Западе — и это еще сильнее убеждает китайское руководство в невозможности вернуться к прежней модели сотрудничества.
- Незадолго до съезда на мосту в Пекине появились плакаты с критикой председателя Си, размещенные там неизвестными. Кроме обвинений в авторитаризме, ему ставят в вину и локдауны. Действительно это проблема, вызывающая недовольство?
Китайское общество действительно озабочено инерцией коронавирусных ограничений. C одной стороны, Пекин продемонстрировал феноменальный успех в борьбе с Covid-19. Мы знаем, что количество погибших от Covid в США превысило 1 миллион человек, в Китае число жертв эпидемии меньше 6 тысяч. Если бы Китай прошел по европейско-американскому пути борьбы с угрозой коронавируса, страна потеряла бы от 3 до 5 миллионов человек, учитывая, что китайская система здравоохранения менее совершенна и современна, чем на Западе.
За спасение жизней Китай заплатил большую экономическую и социальную цену. Накопившаяся усталость общества от коронавирусных ограничений может стать источником нестабильности. Отмена локдаунов и карантинов в КНР вряд ли возможна ранее середины 2023 года. Потом руководству нужно будет выработать приемлемый для населения план снятия противоэпидемических ограничений. Нужно будет гарантировать, что возвращение к нормальной жизни не приведет к вспышке заболевания и большому росту смертности — иначе тревога и беспокойство в обществе лишь усугубятся.
- В экономике Китая происходит замедление. Как это отразится на популярности курса Си?
Экономика КНР действительно замедляется, но в этом нет ничего нового и беспрецедентного. Еще в 2014 году Си Цзиньпин констатировал наступление «новой нормальности» в сфере экономической политики. В китайском контексте это означало, что двухзначных темпов роста больше не будет уже никогда. Понятно, что сейчас замедление стало намного более заметным из-за коронавируса и западной политики давления на Китай, происходит разрушение производственных цепочек. Однако нет оснований говорить о том, что происходит нечто неожиданное.
Со времени провозглашения «новой нормальности» руководство КНР призывает обеспечить переход от экстенсивного роста к интенсивному, от роста с большой скоростью к развитию с высоким качеством. Экономика КНР приближается по своему размеру к американской, сохранить прежний умеренный рост на уровне 6-7% в год все труднее. На этот год китайские власти поставили цель обеспечить рост на уровне 5,5%. Западные эксперты сомневаются в достижимости данного показателя, но для окончательного суждения по этому вопросу следует дождаться экономических итогов года.
- Какие вызовы ждут КНР, если низкие темпы роста сохранятся?
Замедление темпов роста китайской экономики до 3-4% не будет фатальным, но возникнут серьезные проблемы в сфере трудоустройства выходящей на рынок труда молодежи. Это плохо отразится на стабильности китайского общества.
Си Цзиньпин поставил задачу углубления экономических реформ, но не решил ее до конца за прошедшие годы. По сути дела, это проблема коренной перестройки всей экономической системы. Раньше Китай выигрывал на дешевом труде, доступности природных ресурсов и низких экологических стандартах. На этой базе состоялся экономический рывок, но его потенциал уже исчерпан. Сейчас зарплаты в КНР вышли на очень приличный уровень, и Китай уже постепенно входит в группу стран со средневысоким уровнем дохода. Китайское общество больше не готово дышать загрязненным воздухом и пить отравленную воду.
Когда западные предприниматели говорят, что они выводят производства из КНР, потому что им не нравится политическая ситуация, в это можно поверить, лишь если речь идет о высоких технологиях. Дешевые кроссовки и футболки в Китае изготавливать все труднее из-за отсутствия дешевой рабочей силы. Ради этого ресурса простые производства уходят в соседние страны Юго-Восточной Азии. Смена драйверов роста, создание инновационной экономики — это задачи на многие годы. Перспектива третьего срока Си Цзиньпина способна стать плюсом для развития экономики, если китайскому лидеру удастся использовать дополнительное время, чтобы осуществить планы перехода к инновационной модели роста.
Важное место перед съездом КПК заняла провозглашенная Си Цзиньпином политика «всеобщего благосостояния». Понятно, что с точки зрения теории социализма эта политика не является изобретением КПК. Однако в контексте китайских реформ она звучит ново и свежо. Предыдущее указание Дэн Сяопина призывало разрешить наиболее активным членам общества разбогатеть первыми. Тогда партия позволила создать в обществе имущественное расслоение ради развития частного предпринимательства и обеспечения долгосрочного роста национальной экономики.
Китайское общество недовольно поляризацией уровней дохода, популистские настроения в народе усиливаются год от года. «Всеобщая зажиточность» помогает решить эту проблему. Но осуществить этот лозунг на практике будет нелегко. Власти нужно сохранить стимулы, которые мотивируют предпринимателей и обычных граждан на старательный настойчивый труд, а с другой стороны -- сгладить социальные разрывы. Призывы больше жертвовать на социальные нужды и в общественные фонды пугают китайских бизнесменов. Не все понимают, где грань между моральным воспитанием бизнеса для добровольного перераспределения доходов и принудительным изъятием. Горожане с большой неприязнью выслушивают любые рассуждения о повышении имущественного налога, поскольку за годы реформ китайцы привыкли вкладывать излишки средств в недвижимость. Власть прекрасно понимает, что переход ко «всеобщей зажиточности» будет нелегким. Но мы можем полагать, что эта тема прозвучит на съезде среди ключевых направлений социального развития КНР. Власть нацелена на то, чтобы бизнес создавал свои собственные инструменты для вложения в социальные проекты. В прошлом году Китаю удалось победить крайнюю бедность. Это большой экономический и политический успех КПК, но это не разовая кампания, борьба с бедностью будет продолжена.
- Отношения председателя КНР с большим бизнесом, с интернет-гигантами довольно сложные. Cтоит ли ожидать дальнейшего ужесточения этой линии?
Не следует придавать этому конфликту политический характер. При более близком рассмотрении можно увидеть: то, что происходило в КНР в последние несколько лет, похоже на то, что происходило в США в начале 20-го века под флагом борьбы с монополиями. Китай столкнулся с вызовом монопольного поведения интернет-гигантов. В период роста этого сегмента экономики государство старалось поменьше вмешиваться в его дела. В итоге выросли гиганты, которые начали жестко диктовать свои условия мелкому бизнесу, воздвигать высокие барьеры для доступа на торговые интернет-площадки. Теперь государство создает рамки там, где они не были созданы заблаговременно. Китайские власти не дадут интернет-гигантам рухнуть, но они также более не позволят им произвольно диктовать свои условия потребителям.
- На съезде ожидается возможная смена премьер министра Ли Кэцяна. Какой может будет новая фигура главы правительства?
Премьер Госсовета КНР, выступая этой весной на сессии китайского парламента заявил, что последний раз обращается к депутатам в этой должности. Ли Кэцян - серьезный политик, который не бросает слова на ветер. Скорее всего, он уйдет с занимаемого ныне поста, и в марте 2023 года на очередной парламентской сессии на его месте появится новый человек.
Съезд КПК завершится 22 октября. Только тогда новоизбранный состав Центрального комитета КПК соберется на первый пленум, чтобы избрать новый состав Политбюро. Внутри Политбюро будет избран Постоянный комитет из семи человек. Даже если их число изменится и вырастет либо убавится на одного человека, этот список будет самым важным для политической судьбы Китая в ближайшие пять лет. В Постоянный комитет Политбюро входит не только генеральный секретарь партии, он же Председатель КНР. Там состоят глава правительства, спикер парламента, глава национального политико-консультативного совета. Если в новом списке членов Постоянного комитета не будет имен нынешних руководителей этих структур, мы сможем понять, кто займет их места весной 2023 года по итогам работы китайского парламента и политико-консультативного совета.
16 октября в Пекине открылся XX съезд Коммунистической партии Китая, который продлит полномочия действующего главы партии и государства Си Цзиньпиня и определит дальнейшее развитие китайских политики и экономики. О том, чего ждать от предстоящего съезда, с какими вызовами сталкивается КНР и что ждать от нового срока Си Цзиньпина рассказал Finam.ru заместитель директора ИМЭМО РАН, специалист по внутренней и внешней политике КНР, эксперт клуба «Валдай» Александр Ломанов.
- Каковы ваши ожидания от открывшегося съезда Коммунистической партии Китая?
Это съезд более предсказуемый и понятный, чем, например, 16-ый съезд КПК в 2002 году, по итогам которого во главе партии оказался Ху Цзиньтао, или 18-ый съезд в 2012 году, на котором пришел к власти сам Си Цзиньпин. Те съезды несли кадровую интригу: было не только интересно, кто станет во главе партии, но и что нового принесет новый генеральный секретарь в китайскую политику.
Ху Цзиньтао, предшественник нынешнего главы Компартии Китая, был опытным аппаратчиком в хорошем в смысле слова. Это взвешенный и спокойный руководитель, способный балансировать различные интересы внутри власти и не выставлять свою фигуру на первый план.
Скромность и стремление держаться в тени можно записать в актив как позитивные моральные качества. Однако за десятилетие правления Ху Цзиньтао с 2002 по 2012 в Китае накопилось очень много проблем. Один из китайских коллег-исследователей как-то назвал в разговоре со мной этот период «брежневской золотой осенью социализма» китайского образца.
На чем основано это сопоставление? При Ху Цзиньтао людям дали жить своей жизнью, партия особенно никуда не вмешивалась. Можно было быть членом КПК, и особенно не напрягаться с политической учебой и выполнением партийных поручений. Дискуссии среди интеллигенции были ограничены, но многое можно было высказывать. Кто хотел заниматься бизнесом - налаживал контакты с госаппаратом и делал то, что ему хотелось. Отношения Китая с Западом были хорошими, торговля процветала, нацеленная на карьеру молодежь уезжала учиться в американские университеты.
Метафора про «золотую осень» хорошо объясняет суть той развилки, на которой оказался Китай с приходом к власти Си Цзиньпина. Заметим, что китайские эксперты до сих пор спорят о причинах распада СССР, они хорошо представляют, что стало с КПСС вскоре после «золотой брежневской осени». В Китае был такой же перекресток: либо двигаться дальше в сторону ослабления прочности системы, к некой «криптолиберализации», либо попытаться повернуть этот процесс вспять.
Первый путь — это то, на что рассчитывали на Западе. Тамошние специалисты по транзитологии убедительно рассказывали, как по мере повышения благосостояния общество обязательно устремится к демократии. Такой сценарий в Китае действительно существовал. Однако Си Цзиньпин выбрал другой курс. Он принес с собой укрепление власти партии, централизацию системы управления, мощное повышение авторитета партийной идеологии.
Си Цзиньпин - большой поклонник китайской традиции и, одновременно, марксист. Он считает, что гарантировать развитие Китая может лишь партия, которая держит все рычаги власти в своих руках и одновременно ценит историческое прошлое. В этой связи в КНР сегодня повсеместно звучит требование о том, что все сферы жизни должны обрести китайский оттенок. Подтекст здесь ясен: Китай уже не нуждается в прямом заимствовании иностранных рецептов, стране нужно строить свои общественные науки, собственную идеологию, создавать собственный взгляд на окружающий мир.
20-й съезд КПК не вызывает у зарубежных наблюдателей большого волнения потому, что политика Си Цзинпина уже сформировалась, она достаточно устойчива. Легко сделать вывод, что следующие пять лет его власти будут похожи по основным акцентам на предыдущее десятилетие. Но это не говорит о том, что Китай будет находиться в стагнации. Наоборот, стране приходится сталкиваться с огромным количеством новых вызовов, которых не было ни при Цзян Цзэмине, ни при Ху Цзиньтао.
Западные лидеры не скрывают, что им не нравится Си Цзиньпин. Многие влиятельные западные эксперты обвиняют китайского лидера в стремлении повернуть китайские реформы вспять и перещеголять Мао Цзэдуна. И тут начинается раскручивание политической пропагандистской спирали, которая на деле не выгодна ни Китаю, ни Западу. Чем больше Запад разочарован политикой современного Китая, тем больше он давит на Пекин. Но Китай это уже не та страна, на которую можно давить без последствий и добиваться желаемого результата. Внешнее давление заставляет Пекин менять свою политику, сокращать зависимость от экспорта. Си Цзиньпин прикладывает огромные усилия для обеспечения независимости Китая в сфере науки и технологий. Прежние налаженные отношения между Китаем и Западом разрушаются. Но чем более суверенной становится политика Пекина, тем больше недовольства выражают на Западе — и это еще сильнее убеждает китайское руководство в невозможности вернуться к прежней модели сотрудничества.
- Незадолго до съезда на мосту в Пекине появились плакаты с критикой председателя Си, размещенные там неизвестными. Кроме обвинений в авторитаризме, ему ставят в вину и локдауны. Действительно это проблема, вызывающая недовольство?
Китайское общество действительно озабочено инерцией коронавирусных ограничений. C одной стороны, Пекин продемонстрировал феноменальный успех в борьбе с Covid-19. Мы знаем, что количество погибших от Covid в США превысило 1 миллион человек, в Китае число жертв эпидемии меньше 6 тысяч. Если бы Китай прошел по европейско-американскому пути борьбы с угрозой коронавируса, страна потеряла бы от 3 до 5 миллионов человек, учитывая, что китайская система здравоохранения менее совершенна и современна, чем на Западе.
За спасение жизней Китай заплатил большую экономическую и социальную цену. Накопившаяся усталость общества от коронавирусных ограничений может стать источником нестабильности. Отмена локдаунов и карантинов в КНР вряд ли возможна ранее середины 2023 года. Потом руководству нужно будет выработать приемлемый для населения план снятия противоэпидемических ограничений. Нужно будет гарантировать, что возвращение к нормальной жизни не приведет к вспышке заболевания и большому росту смертности — иначе тревога и беспокойство в обществе лишь усугубятся.
- В экономике Китая происходит замедление. Как это отразится на популярности курса Си?
Экономика КНР действительно замедляется, но в этом нет ничего нового и беспрецедентного. Еще в 2014 году Си Цзиньпин констатировал наступление «новой нормальности» в сфере экономической политики. В китайском контексте это означало, что двухзначных темпов роста больше не будет уже никогда. Понятно, что сейчас замедление стало намного более заметным из-за коронавируса и западной политики давления на Китай, происходит разрушение производственных цепочек. Однако нет оснований говорить о том, что происходит нечто неожиданное.
Со времени провозглашения «новой нормальности» руководство КНР призывает обеспечить переход от экстенсивного роста к интенсивному, от роста с большой скоростью к развитию с высоким качеством. Экономика КНР приближается по своему размеру к американской, сохранить прежний умеренный рост на уровне 6-7% в год все труднее. На этот год китайские власти поставили цель обеспечить рост на уровне 5,5%. Западные эксперты сомневаются в достижимости данного показателя, но для окончательного суждения по этому вопросу следует дождаться экономических итогов года.
- Какие вызовы ждут КНР, если низкие темпы роста сохранятся?
Замедление темпов роста китайской экономики до 3-4% не будет фатальным, но возникнут серьезные проблемы в сфере трудоустройства выходящей на рынок труда молодежи. Это плохо отразится на стабильности китайского общества.
Си Цзиньпин поставил задачу углубления экономических реформ, но не решил ее до конца за прошедшие годы. По сути дела, это проблема коренной перестройки всей экономической системы. Раньше Китай выигрывал на дешевом труде, доступности природных ресурсов и низких экологических стандартах. На этой базе состоялся экономический рывок, но его потенциал уже исчерпан. Сейчас зарплаты в КНР вышли на очень приличный уровень, и Китай уже постепенно входит в группу стран со средневысоким уровнем дохода. Китайское общество больше не готово дышать загрязненным воздухом и пить отравленную воду.
Когда западные предприниматели говорят, что они выводят производства из КНР, потому что им не нравится политическая ситуация, в это можно поверить, лишь если речь идет о высоких технологиях. Дешевые кроссовки и футболки в Китае изготавливать все труднее из-за отсутствия дешевой рабочей силы. Ради этого ресурса простые производства уходят в соседние страны Юго-Восточной Азии. Смена драйверов роста, создание инновационной экономики — это задачи на многие годы. Перспектива третьего срока Си Цзиньпина способна стать плюсом для развития экономики, если китайскому лидеру удастся использовать дополнительное время, чтобы осуществить планы перехода к инновационной модели роста.
Важное место перед съездом КПК заняла провозглашенная Си Цзиньпином политика «всеобщего благосостояния». Понятно, что с точки зрения теории социализма эта политика не является изобретением КПК. Однако в контексте китайских реформ она звучит ново и свежо. Предыдущее указание Дэн Сяопина призывало разрешить наиболее активным членам общества разбогатеть первыми. Тогда партия позволила создать в обществе имущественное расслоение ради развития частного предпринимательства и обеспечения долгосрочного роста национальной экономики.
Китайское общество недовольно поляризацией уровней дохода, популистские настроения в народе усиливаются год от года. «Всеобщая зажиточность» помогает решить эту проблему. Но осуществить этот лозунг на практике будет нелегко. Власти нужно сохранить стимулы, которые мотивируют предпринимателей и обычных граждан на старательный настойчивый труд, а с другой стороны -- сгладить социальные разрывы. Призывы больше жертвовать на социальные нужды и в общественные фонды пугают китайских бизнесменов. Не все понимают, где грань между моральным воспитанием бизнеса для добровольного перераспределения доходов и принудительным изъятием. Горожане с большой неприязнью выслушивают любые рассуждения о повышении имущественного налога, поскольку за годы реформ китайцы привыкли вкладывать излишки средств в недвижимость. Власть прекрасно понимает, что переход ко «всеобщей зажиточности» будет нелегким. Но мы можем полагать, что эта тема прозвучит на съезде среди ключевых направлений социального развития КНР. Власть нацелена на то, чтобы бизнес создавал свои собственные инструменты для вложения в социальные проекты. В прошлом году Китаю удалось победить крайнюю бедность. Это большой экономический и политический успех КПК, но это не разовая кампания, борьба с бедностью будет продолжена.
- Отношения председателя КНР с большим бизнесом, с интернет-гигантами довольно сложные. Cтоит ли ожидать дальнейшего ужесточения этой линии?
Не следует придавать этому конфликту политический характер. При более близком рассмотрении можно увидеть: то, что происходило в КНР в последние несколько лет, похоже на то, что происходило в США в начале 20-го века под флагом борьбы с монополиями. Китай столкнулся с вызовом монопольного поведения интернет-гигантов. В период роста этого сегмента экономики государство старалось поменьше вмешиваться в его дела. В итоге выросли гиганты, которые начали жестко диктовать свои условия мелкому бизнесу, воздвигать высокие барьеры для доступа на торговые интернет-площадки. Теперь государство создает рамки там, где они не были созданы заблаговременно. Китайские власти не дадут интернет-гигантам рухнуть, но они также более не позволят им произвольно диктовать свои условия потребителям.
- На съезде ожидается возможная смена премьер министра Ли Кэцяна. Какой может будет новая фигура главы правительства?
Премьер Госсовета КНР, выступая этой весной на сессии китайского парламента заявил, что последний раз обращается к депутатам в этой должности. Ли Кэцян - серьезный политик, который не бросает слова на ветер. Скорее всего, он уйдет с занимаемого ныне поста, и в марте 2023 года на очередной парламентской сессии на его месте появится новый человек.
Съезд КПК завершится 22 октября. Только тогда новоизбранный состав Центрального комитета КПК соберется на первый пленум, чтобы избрать новый состав Политбюро. Внутри Политбюро будет избран Постоянный комитет из семи человек. Даже если их число изменится и вырастет либо убавится на одного человека, этот список будет самым важным для политической судьбы Китая в ближайшие пять лет. В Постоянный комитет Политбюро входит не только генеральный секретарь партии, он же Председатель КНР. Там состоят глава правительства, спикер парламента, глава национального политико-консультативного совета. Если в новом списке членов Постоянного комитета не будет имен нынешних руководителей этих структур, мы сможем понять, кто займет их места весной 2023 года по итогам работы китайского парламента и политико-консультативного совета.
Свежие комментарии